Ну что я могу думать на тему шуток в любовных отношениях… Любовь сама – откровенно милейшая шутка, а как же иначе относиться к тому, что происходит между мужчиной и женщиной? Неужели всерьез воспринимать ту лихорадку, с которой пробуждаются чувства… Неужели обращаться к врачу по поводу весенней бессонницы и обострившейся ревности, мнительности, нерешительности!
Да и потом, влюбленность – это единственная шутка, которая не может затянуться и надоесть. Она не вязнет на зубах и не заставляет вымученно улыбаться, как тот бородатый анекдот, который приходится выслушивать по несколько раз на дню. Влюбленность или проходит незаметно, оставляя легкий налет грусти, или превращается во что-то иное. В еще более грандиозную шутку – в "устойчивые отношения", в брак, если хотите.
И к этому тоже не стоит относиться слишком серьезно. Иначе запросто можно оказаться в тупике, о котором обожают рассуждать психологи и умудренные жизнью "женщины с непростой судьбой". Вот из тупика-то выбраться совсем сложно – многие не могут и остаются там на веки вечные. А все потому, что раздули из своей легкой, прелестной и девственно-чистой любви одну большую проблему, изуродовали ее шрамами и морщинами, наделили ее истеричным сварливым характером – в общем, своими руками подвергли мутации и дегенерации.
А надо было с самого начала легче ко всему относиться! Шутливо! Пошевелить мозгами и понять, откуда реки раздора текут. Для этого не надо обладать талантом ясновидения и яснослышания.
Ревность? Она, родимая. Задушить в зачатии. Любимая спрашивает, почему во сне томно звал какую-то Марину? Да это же бухгалтер с работы, от которой зависит благосостояние каждой души в конторе. Ее имя все произносят с одинаковым трепетом, и мужчины и женщины. Объясняя, необходимо хохотать и приукрасить рассказ шутливыми деталями о Маринином возрасте (неприличном даже для бухгалтера, так долго не живут), деталях ее убогого туалета с рюшами и кружевами, о скрипучем с придыханиями голосе и пр. Если любимая и не совсем поверит (конечно, притянуто за уши, но можно придумать что-нибудь поинтереснее), то уж рассмеется точно. А это, считайте, полдела. Инцидент исчерпан, далее на эту тему говорить просто неприлично.
Еще что? Подозрительность? Нет ничего проще перевести в шутку и эту неприятность. Почему с работы до дома четыре часа добирался? Почему целый день к телефону не подходил, а секретарша с честью вынесла все пытки (моральные, конечно) и не раскололась, зараза, так толком и не объяснила, где ее сотрудника носит. Так инопланетяне же прилетали! (При этом необходимо заразительно смеяться.) Вас, как самого достойного и не знающего ни одного языка, кроме инопланетянского, подрядили их принять и свозить в кафе "Шоколадница". По дороге, конечно, разборки с постовыми милиционерами (у пришельцев вид несуразный) и вопли пенсионерок с сумками на колесиках.
После этого – стоп. Серьезное лицо, нежный взгляд, тихий голос. Дорогая, не инопланетяне, конечно, а поставщики из Пензы. Все остальное – чистая правда. Устал смертельно. Инцидент исчерпан. Далее на эту тему говорить неприлично.
И так далее. Потому что после изрядного количества вместе прожитых лет постель уже не всегда – место примирения. А шутка – всегда! И так будет вечно.
Интимные отношения – сфера, свободная от шуток. Мужчины умудряются настолько серьезно относиться ко всему, что касается их драгоценных чувств и признаний, что лучше и не экспериментировать.
Малейший намек на то, что мы способны шутить, когда он, с трудом подбирая слова и натужно моргая, делает свое первое признание в любви, и… все может быть испорчено. То есть он, конечно, не отступится, не на того напали, не даром он так долго к этому разговору готовился! Но припоминать обиду будет долго, иногда – всю жизнь.
Рецидивы полезут, как всегда, некстати, когда в минуты серьезных, с его точки зрения, разговоров он увидит в ваших глазах ТУ САМУЮ неуместную шутливость. Глумление! Доказательство вашей непроходимой глупости и наплевательского отношения.
Поэтому лучше смириться и оставить свой смех для его своеобразных анекдотов, для его ироничных рассказов о конкурентах и так далее.
И избави вас бог пытаться перевести в шутку его навязчивые страхи по поводу ваших мнимых (ну, может, и не всегда мнимых) измен. Тогда он точно уверует в то, что вы ему не верны. Серьезность, и только серьезность. Недоумение, растерянность, непонимание упреков, обида.
Если вы последовательно все это исполните, то считайте, что в этот раз пронесло. Одна моя подруга в ответ на гиперподозрительное "почему ты пришла с работы в платье наизнанку?", решила отшутиться. Я не помню, что она сказала, да это и не важно. Важен жанр. Она избрала жанр юмора. Они не развелись, но жизнь была испорчена. Лучше бы уж развелись.
А что ей стоило придумать с ходу легенду о том, что второпях примеряла на работе платье, не подошедшее коллеге по размеру (или нижнее белье). И обстоятельно разъяснить, что если бы это было ТО, О ЧЕМ ОН ПОДУМАЛ, то с платьем было бы все в порядке. ТАКИЕ женщины всегда осторожны и сто раз все проверят перед тем, как предстать пред светлые очи законного и обманутого.
Семейная жизнь не терпит суеты и шуток тоже не терпит. Им (мужчинам) иногда кажется, что вы стали холоднее, равнодушнее и отстраненнее. Невозможно же все время находиться в пугающей и удушающей душевной близости. Вокруг столько всего интересного и нового!
И опять в ваших глазах – недоумение, растерянность, непонимание и трогательная обида. Он проиграл. Он вам верит. Ведь вы используете все жанры, кроме шутливого! Вы абсолютно с ним согласны, что ничего смешного в его подозрениях нет, и готовы развеять его страхи.
Ведь он так на это надеется! Собственно, не надо отбрасывать шутки совсем. Особенно, ласковые и нежные. На десерт (после серьезного разговора) сгодится что-то вроде: "Зайчик мой подозрительный! Да кто же мне нужен кроме тебя, ты же самый лучший и замечательный. Да нет, и сравнивать тебя ни с кем нельзя, ты у меня единственный". Ведь вы же понимаете, что это – шутка! Тонкая, изощренная, блестящая. И только ваша. Это же здорово!
